"ПОХОЖДЕНИЯ ПОВЕСЫ"
Опера в трех действиях Игоря Федоровича Стравинского на либретто (по-английски)
Уинстона Одена и Честера Колмена, основанное на одноименной серии литографий У.Хогарта.
Действующие лица:
ТРУЛАВ (бас)
ЭНН, его дочь (сопрано)
ТОМ РЕЙКУЭЛЛ (тенор)
НИК ШЭДОУ (баритон)
МАТУШКА ГУСЫНЯ (меццо-сопрано)
БАБА-ТУРЧАНКА (меццо-сопрано)
СЕЛЛЕМ, аукционщик (тенор)
НАДЗИРАТЕЛЬ В ДОМЕ УМАЛИШЕННЫХ (бас)
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ - ЗАВСЕГДАТАИ ПРИТОНА МАТУШКИ ГУСЫНИ,
СЛУГИ, ГОРОЖАНЕ, СУМАСШЕДШИЕ.
Примечание: некоторые действующие лица оперы носят так называемые «говорящие» имена. Так, «Трулав» буквально означает «верная любовь», «Рейкуэлл» - «распутник, повеса», «Ник», или «Старый Ник», значит «черт, дьявол», а «Шэдоу» - «тень».
Время действия: XVIII век.
Место действия: Англия.
Первое исполнение: Венеция, 11 сентября 1951 года.
Трудно было решить: в каком разделе — «западная опера» или «русская опера» — должна находиться эта опера. С одной стороны, всеми признано - и в России с некоторых пор на этом особенно настаивают, - что Игорь Стравинский — русский композитор (назвать хотя бы «Жар-птицу», «Весну священную», «Петрушку», «Мавру», «Историю солдата», «Байку про Лису, Петуха, Кота да Барана»).
С другой — произведение это не имеет ничего общего с русской культурой: оно написано на основе одноименной серии литографий английского художника, на либретто американских поэтов, воспроизводит как бы в преломлении (словно в кривом зеркале Страны Зазеркалья) «классический» стиль западной музыки (у самого Стравинского и других композиторов, подхвативших его идеи, он стал называться «неоклассицизмом»), впервые была дана на языке оригинала, то есть по-английски, а герои в ней, как явствует из вышеприведенного примечания, имеют имена, в которых заключены чисто английские аллюзии. (Критики, правда, отмечали, что, даже когда опера исполняется англоязычной труппой, для которой этот язык родной, слушателю бывает трудно понять текст, поскольку Стравинский не считал необходимым в данном случае в музыке соразмеряться с акцентами языка.)
Все же аргументы, связанные с происхождением Игоря Стравинского, возобладали, и мы поместили рассказ об этом произведении в ту часть книги, которая знакомит с шедеврами русской оперы. (Ситуация эта очень похожа на ту, что характеризует «Любовь к трем апельсинам» С.Прокофьева.)
Сам композитор не раз рассказывал о том, как у него родилась идея создания оперы на сюжет литографического цикла Уильяма Хогарта. «Картины Хогарта «Похождения повесы», увиденные мной в 1947 году во время случайного посещения Чикагского института искусств, — рассказывает Стравинский в «Диалогах», — сразу вызвали в моем воображении ряд оперных сцен. Я уже был подготовлен к подобному внушению, так как мысль об опере на английском языке привлекала меня со времени переезда в США. Я выбрал Одена по совету моего близкого друга и соседа, Олдоса Хаксли: все, что я к тому времени знал из работ Одена, был текст к фильму «Ночной поезд».
Когда я описал Хаксли тот тип стихотворной оперы, которую мне хотелось написать, он заверил меня, что Оден — это именно тот поэт, с которым я могу осуществить свое желание. (...) Матушка Гусыня и Безобразная герцогиня были, конечно, вкладом Одена, но общий план и развертывание действия мы разрабатывали совместно шаг за шагом». Безобразная герцогиня, о которой говорит Стравинский, была введена Оденом в первоначальный план сценария. Своим прототипом она имела реальное историческое лицо - Маргариту, графиню Тирольскую (1318 - 1369) по прозвищу Маульташ (Губастая), ставшую, кстати, героиней романа Л.Фейхтвангера «Безобразная герцогиня»; в последней версии либретто она стала называться Бабой-Турчанкой.
ДЕЙСТВИЕ I
Картина 1. После краткого оркестрового вступления, когда занавес поднимается, мы видим на сцене английский сад XVIII века. Это имение Трулава. Весенний день. Слева, в центре авансцены садовая калитка; в увитой зеленью беседке справа сидят Энн и Том — пара влюбленных. Они воркуют на манер пасторали XVIII века: «Лес проснулся, ветер шумит листвой», — поет Энн. «Любви богиня зовет на пышный пир, преобразив земной унылый мир», — вторит ей Том.
Из дома выходит Трулав и останавливается в стороне. Он не очень-то верит любовным клятвам молодых. Он зовет дочь, ему нужна ее помощь, и Энн заходит в дом. Трулав заводит разговор с оставшимся в саду Томом. Он надеется устроить Тома на работу в богатый банкирский дом. Но Тому совсем не нравится такая перспектива: у него есть другие планы. Он пытается успокоить Трулава и уверяет его, что его дочь не выйдет замуж за бедняка. Трулав уходит в дом. «Старый дурак», - бормочет ему вслед Том.
Оставшись один, он рассуждает об унылой работе банковского клерка, которую он обречен был бы выполнять всю жизнь. Известно, что хорошей работы никто не предложит, поэтому полагаться надо только на случай. Вот и он будет ждать и вручит свою жизнь фортуне. Он поет арию «Не ум и не познанья сулят нам успех, только милость фортуны награда для всех».
Внезапно у калитки появляется некий незнакомец. Это Ник Шэдоу. Он ищет Тома. Ник явился с неожиданной вестью: Тома в Лондоне ждет богатое наследство. Том, вне себя от радости, бросается в дом. Ник открывает калитку, входит в сад и идет вперед. Том выходит из дома с Энн и Трулавом. Ник обращается к ним с этим сообщением. Том ликует. Все поют (квартет), - каждый выражает свои эмоции по поводу нового поворота событий. Итак, Тому предстоит ехать в Лондон, и чем скорее он сам уладит дела, говорит ему Трулав, тем скорее Энн будет с ним.
Том хочет оговорить плату Ника за все хлопоты. Но Ник предлагает отложить расчет с ним на год, когда ясен будет результат. Том соглашается. Трулаву он обещает, что, как только он уладит дела, тотчас пошлет за любимой Энн. Они сердечно прощаются. Энн прикрывает рукой глаза и поспешно отворачивается. Про себя же Том поет: «Хитрость и лесть и все чары любви мои успех укрепят».
Картина 2. Публичный дом Матушки Гусыни в Лондоне, заполненный завсегдатаями — мужчинами и женщинами. В глубине сцены справа часы-кукушка. На авансцене слева за столом сидят Том, Ник и Матушка Гусыня. Все пьют. Мужчины поют воинственно: «Как все вояки, рвемся в драку». Женщины вторят им кокетливо: «А наш победный вид любого заманит». Тому уже приелась вся эта обстановка. Он мечтал не о такой любви. Часы бьют час ночи. Том хочет уйти, пока не поздно. По знаку Ника стрелки на часах идут назад, и часы бьют двенадцать. Том снова садится за стол и с отчаяния пьет. Хор завсегдатаев поет: «Скоро светает, утро приходит». Том, по традиции этого заведения, поет песню о своем желании находиться здесь («Любви так часто изменяют»). Всем песня очень понравилась, особенно женщинам. Хор становится в два ряда: в одном мужчины, в другом - женщины, как в детской игре. Матушка Гусыня и Том медленно проходят между ними к двери в глубине сцены. Ник издали наблюдает за всем происходящим.
Картина 3. Та же декорация, что и в первой картине (дом Трулава). Осенняя лунная ночь. Энн выходит из дома в осеннем дорожном костюме. Она сокрушается, что Том ей не пишет из Лондона. Энн думает о том, чтобы отправиться к нему самой. Из дома доносится голос Трулава. Он зовет Энн. Она направляется к нему, но внезапно останавливается. Ее мучают сомнения: ехать ли к слабовольному Тому, чтобы его поддержать, или остаться с отцом. Она опускается на колени, склоняет голову, потом встает и идет с твердой решимостью. Она отправляется к Тому, своему возлюбленному. Об этом она поет в кабалетте «Да, я иду к нему».
ДЕЙСТВИЕ II
Картина 1. Комната в доме Тома, расположенном в одном из фешенебельных кварталов Лондона. В окно врываются лучи утреннего солнца и шум с улицы. Том сидит за завтраком. Когда шум становится особенно громким, Том быстро подходит к окну и захлопывает его. Том очень разочарован светской жизнью, о чем он поет в своей арии «Меняй теперь, о Лондон, тон».
Появляется Ник. В руках у него афиша. Он показывает ее Тому. На ней сообщение о предстоящем выступлении циркачки Бабы-Турчанки и ее портрет. Том рассматривает его. Ник предлагает Тому новую аферу — жениться на ней. И пока Том рассматривает ее портрет на афише, Ник развивает свою философию счастья в арии «Юнец, любви покорный раб, о девушке мечтает». Том отрывает взгляд от портрета. Он и Ник смотрят друг на друга. Пауза. Затем Том начинает смеяться. Он смеется все громче и громче. Ник присоединяется к его смеху. Они пожимают друг другу руки. В продолжение финальной сцены Ник помогает Тому одеться. Не в силах сопротивляться воле Ника, Том вступает с ним в сделку (подавив в себе голос совести).
Картина 2. Улица в Лондоне перед домом Тома. Осень. Сумерки. В центре сцены вход в дом, к которому идут ступени, расположенные полукругом. Справа вход для слуг; слева дерево. Входит Энн. Она с волнением смотрит на крыльцо, медленно поднимается по ступенькам и решительно берется за дверной молоток. Она оглядывается направо и, увидев, что из боковой двери выходит слуга, поспешно спускается и прячется под деревом, прижимая руки к груди. Слуга скрывается в левую кулису. Энн опять выходит вперед. Ее охватывает чувство страха: она одна в Лондоне. Но любовь укрепляет ее дух, и в конце своего ариозо она уже полна решимости никому не отдать своего возлюбленного.
Когда Энн идет к парадной двери, шум слева заставляет ее оглянуться. Она видит шествие слуг, несущих какие-то странные свертки. Слуги входят в боковую дверь. Сумерки сгущаются, наступает ночь. На сцене темнеет. Энн удивлена зрелищем у дома ее возлюбленного. Как только скрылась процессия, справа вносят паланкин, перед которым двое слуг несут факелы. Энн быстро поворачивается в их сторону. Паланкин опускают перед подъездом. Из него выходит Том. Он никак не ожидал увидеть здесь Энн. Он смущен. Он пытается убедить Энн, что ей лучше вернуться домой: «Здесь воздух словно яд», — объясняет он ей.
Но Энн не намерена отступать. В разгар их разговора Баба-Турчанка внезапно высовывает голову из-за занавески паланкина. У нее пышная прическа, но лицо до глаз закрыто густой вуалью на восточный манер. Она в таких выражениях обращается к Тому, что у Энн не остается сомнений, каковы их отношения. Она хочет уйти. Том делает шаг к ней, но останавливается. Энн, Том и Баба-Турчанка поют вместе (терцет), каждый выражая свои чувства. Баба недоумевает, кого мог Том предпочесть ей в день их свадьбы? Совершенно расстроенная Энн поспешно уходит.
Том, как бы избавившись от душевного груза, расправив плечи, помогает Бабе-Турчанке выйти. Он ведет ее в дом. Двери распахиваются, выходят слуги с факелами и останавливаются по обеим сторонам лестницы. Паланкин уносят. Народ хором приветствует Бабу-Турчанку, просит ее что-нибудь исполнить. Баба с выразительным жестом поворачивается к горожанам, откидывает вуаль и обнаруживает... пышную черную бороду. Народ в восторге.
Картина 3. Декорация первой картины второго действия, только теперь комната заполнена всевозможными предметами: здесь чучела животных и птиц, коллекция минералов, фарфор, стекло. Когда после краткого оркестрового вступления поднимается занавес, мы видим Тома и Бабу-Турчанку за завтраком. Том очень мрачен, Баба без умолку болтает. Она поет свою арию «Двух братьев знала я», в которой скороговоркой перебирает в памяти своих поклонников — кто в Вене, кто в Риме; она забывает их имена и обстоятельства своих знакомств, путается, исправляется. Том мрачно все это воспринимает. Баба пытается его развеселить. Он резко ее отталкивает.
Баба разражается слезами злости и... новой арией — «Презираешь! Оскорбляешь! Не любишь! Травишь!» — с эффектными glissandi (при этом ходит взад и вперед по сцене). Во время каждого восклицания она хватает какой-нибудь предмет и швыряет его на пол. В конце арии она делает то же самое. Наконец Том теряет терпение — он вскакивает, хватает свой парик и нахлобучивает его на Бабу задом наперед, заставляя ее замолчать. Она остается неподвижной до конца сцены. Том мрачно ходит взад и вперед, заложив руки в карманы. Потом бросается на диван, стоящий на заднем плане, и в конце концов засыпает.
Зато Ник не дремлет. Теперь он пытается увлечь Тома чудо-машиной, которая превращает мусор в хлеб (разыгрывается пантомима, в которой Ник «налаживает» свой фантастический агрегат — машину с двойным дном). Том просыпается и принимает это устройство, которое, как ему кажется, он видел во сне, за свое собственное изобретение. Ник жестом фокусника срывает с машины чехол: не это ли Том видел во сне? Они испытывают машину и — о чудо! — она из камней делает хлеб. Том и Ник поют дуэт. Они в восторге: Том — от обладания чудодейственной машиной, Ник — от того, что «дурак заплатит со щедростью своей». Они хлопочут вокруг машины и обсуждают план действий.
ДЕЙСТВИЕ III
Картина 1. Все так же, как в третьей картине второго действия, только все покрыто паутиной и пылью. Весенний день. Баба-Турчанка по-прежнему сидит неподвижно за столом. Лицо ее скрыто париком. Когда занавес поднимается, группа респектабельных граждан на сцене рассматривает отдельные вещи, во время действия входят другие. Идет аукцион. Распродается имущество Тома.
Входит Энн. Она надеется вернуть Тома. Звучит ария Селлема «Меня все знают, знают как коммерсанта». Он аукционщик и ведет аукцион. Продаются всякие смехотворные предметы: чучело гагарки (уходит с молотка), рыба на подставке (продается), мраморный бюст (нет покупателя), ветка пальмы, еще какое-то барахло. За сценой слышны голоса Тома и Ника. Он кричит: «Продаются старухи жены, дуры, уродины, кривляки, продаются!» Энн бросается к окну. Но Тома уже не видно. Энн и Баба заводят разговор, и Баба уговаривает Энн принять обратно Тома, который ее все еще любит. А сама она возвращается на базарную площадь, чтобы продолжить свою карьеру в цирке.
С улицы опять доносятся голоса Тома и Ника. На сцене все прислушиваются. Они поют уличную песенку «Когда б имел парень крылья птицы». Эта песенка у каждого вызывает свои эмоции: Энн стремится к Тому, Баба убеждает ее быть верной и сильной, чтобы спасти его. Селлем выносит свой вердикт: «Виновен он. Его найдут». Энн убегает (за Томом). Уличная песенка слышится вновь в отдалении.
Картина 2. Беззвездная ночь. Кладбище. Надгробные памятники. На переднем плане, в центре, свежевырытая могила. За ней памятник, обнесенный чугунной оградой, прутья которой с обоих концов имеют форму карточных пик. Слева тисовое дерево. Здесь происходит решающая встреча Тома и Ника. Срок заключенного между ними договора истек. Душа Тома принадлежит дьяволу (он и есть Ник Шэдоу). Но дьявол согласен продлить договор, если Том выиграет свою жизнь в карты.
Ник тасует карты, кладет колоду на ладонь левой руки, снимает правой, и открытую карту той части, которую снял, показывает зрителям так, чтобы Том не видел. Дуэт, который теперь поют Ник и Том, звучит в сопровождении одного клавесина. Том дрожит от страха, боясь назвать не ту карту. Ник призывает его думать лишь о карте. Том взывает к Энн. И вдруг его страх проходит. Он уверенно называет карту: червонная дама. Они играют второй раз. И Том снова угадывает: двойка пик. Наконец Ник сдает в третий раз. Том в тягостном раздумье, он припадает к памятнику, закрыв лицо руками. Тем временем Ник нагибается, незаметно берет одну из отложенных карт — червонную даму, ту, что Том уже отгадал и которую он уже исключил для ответа, — и показывает публике.
Ник уже предвкушает свою победу. Том страстно ждет, не подаст ли фортуна ему знак? Вдруг он слышит голос Энн (за сценой). Том возбужденно поет: «Любовь пришла меня спасать! Вернуть, вернуть мне жизнь. Там та же дама опять». На словах «та же дама» он выхватывает из рук неподвижного Ника половину колоды с раскрытой картой. С криком радости Том падает на землю без чувств. Ник (дьявол) повергнут. «Гореть, опять гореть! Какой позор!» — поет он в своей последней арии. Ему суждено провалиться в преисподнюю (он медленно опускается в могилу), но прежде он успевает явить свою власть над Томом: он лишает его рассудка. Теперь Тому мнится, что он Адонис, возлюбленный Венеры. Занимается рассвет. Весна. У могильного холма сидит Том. Он улыбается, кладет себе на голову траву и напевает детским голосом: «Розы вплетаю в свой венок».
Картина 3. Бедлам (дом умалишенных). В глубине сцены, в центре, на небольшом возвышении соломенный тюфяк. Том стоит перед ним лицом к хору сумасшедших, среди которых слепой музыкант с соломенной скрипкой, калека солдат, человек с подзорной трубой и три старухи. Том-Адонис призывает всех приготовиться к встрече с Венерой, его возлюбленной. Он садится на тюфяк и закрывает лицо руками. Сумасшедшие кружат возле него, делая нелепые движения, поют (и танцуют) свой хор-менуэт («Брось надежду навсегда»).
Появляется Энн. Она зовет его. Он не откликается; он даже не пошевельнулся. Тогда она обращается к нему по-другому: «Адонис!» Том поднимает голову и вскакивает на ноги. Он принимает ее за Венеру. Энн успокаивает и убаюкивает его своей колыбельной («Мимо чудных стран в море-океан кораблик маленький плывет»). Вместе с надзирателем сумасшедшего дома к Тому и Энн входит Трулав. Он уводит Энн, которая обращается с последними словами к Тому: «Том, я клятве верна, но тебе я больше не нужна. Спокойно спи, любимый. Прощай!» Энн, Трулав и надзиратель уходят. Том остается в одиночестве, он умирает. Звучит погребальный хор.
ЭПИЛОГ
Перед занавесом. Зал освещен. Выходят Баба-Турчанка, Том, Ник, Энн, Трулав (мужчины без париков, Баба без бороды). «Минуточку внимания!» — обращаются все они к публике. Затем каждый из персонажей формулирует свою мораль этой истории, которая учит трудолюбию, достойному образу жизни.
А. Майкапар
"ПОХОЖДЕНИЯ ПОВЕСЫ"
Опера в трех действиях Игоря Федоровича Стравинского на либретто (по-английски)
Уинстона Одена и Честера Колмена, основанное на одноименной серии литографий У.Хогарта.
Действующие лица:
ТРУЛАВ (бас)
ЭНН, его дочь (сопрано)
ТОМ РЕЙКУЭЛЛ (тенор)
НИК ШЭДОУ (баритон)
МАТУШКА ГУСЫНЯ (меццо-сопрано)
БАБА-ТУРЧАНКА (меццо-сопрано)
СЕЛЛЕМ, аукционщик (тенор)
НАДЗИРАТЕЛЬ В ДОМЕ УМАЛИШЕННЫХ (бас)
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ - ЗАВСЕГДАТАИ ПРИТОНА МАТУШКИ ГУСЫНИ,
СЛУГИ, ГОРОЖАНЕ, СУМАСШЕДШИЕ.
Примечание: некоторые действующие лица оперы носят так называемые «говорящие» имена. Так, «Трулав» буквально означает «верная любовь», «Рейкуэлл» - «распутник, повеса», «Ник», или «Старый Ник», значит «черт, дьявол», а «Шэдоу» - «тень».
Время действия: XVIII век.
Место действия: Англия.
Первое исполнение: Венеция, 11 сентября 1951 года.
Трудно было решить: в каком разделе — «западная опера» или «русская опера» — должна находиться эта опера. С одной стороны, всеми признано - и в России с некоторых пор на этом особенно настаивают, - что Игорь Стравинский — русский композитор (назвать хотя бы «Жар-птицу», «Весну священную», «Петрушку», «Мавру», «Историю солдата», «Байку про Лису, Петуха, Кота да Барана»).
С другой — произведение это не имеет ничего общего с русской культурой: оно написано на основе одноименной серии литографий английского художника, на либретто американских поэтов, воспроизводит как бы в преломлении (словно в кривом зеркале Страны Зазеркалья) «классический» стиль западной музыки (у самого Стравинского и других композиторов, подхвативших его идеи, он стал называться «неоклассицизмом»), впервые была дана на языке оригинала, то есть по-английски, а герои в ней, как явствует из вышеприведенного примечания, имеют имена, в которых заключены чисто английские аллюзии. (Критики, правда, отмечали, что, даже когда опера исполняется англоязычной труппой, для которой этот язык родной, слушателю бывает трудно понять текст, поскольку Стравинский не считал необходимым в данном случае в музыке соразмеряться с акцентами языка.)
Все же аргументы, связанные с происхождением Игоря Стравинского, возобладали, и мы поместили рассказ об этом произведении в ту часть книги, которая знакомит с шедеврами русской оперы. (Ситуация эта очень похожа на ту, что характеризует «Любовь к трем апельсинам» С.Прокофьева.)
Сам композитор не раз рассказывал о том, как у него родилась идея создания оперы на сюжет литографического цикла Уильяма Хогарта. «Картины Хогарта «Похождения повесы», увиденные мной в 1947 году во время случайного посещения Чикагского института искусств, — рассказывает Стравинский в «Диалогах», — сразу вызвали в моем воображении ряд оперных сцен. Я уже был подготовлен к подобному внушению, так как мысль об опере на английском языке привлекала меня со времени переезда в США. Я выбрал Одена по совету моего близкого друга и соседа, Олдоса Хаксли: все, что я к тому времени знал из работ Одена, был текст к фильму «Ночной поезд».
Когда я описал Хаксли тот тип стихотворной оперы, которую мне хотелось написать, он заверил меня, что Оден — это именно тот поэт, с которым я могу осуществить свое желание. (...) Матушка Гусыня и Безобразная герцогиня были, конечно, вкладом Одена, но общий план и развертывание действия мы разрабатывали совместно шаг за шагом». Безобразная герцогиня, о которой говорит Стравинский, была введена Оденом в первоначальный план сценария. Своим прототипом она имела реальное историческое лицо - Маргариту, графиню Тирольскую (1318 - 1369) по прозвищу Маульташ (Губастая), ставшую, кстати, героиней романа Л.Фейхтвангера «Безобразная герцогиня»; в последней версии либретто она стала называться Бабой-Турчанкой.
ДЕЙСТВИЕ I
Картина 1. После краткого оркестрового вступления, когда занавес поднимается, мы видим на сцене английский сад XVIII века. Это имение Трулава. Весенний день. Слева, в центре авансцены садовая калитка; в увитой зеленью беседке справа сидят Энн и Том — пара влюбленных. Они воркуют на манер пасторали XVIII века: «Лес проснулся, ветер шумит листвой», — поет Энн. «Любви богиня зовет на пышный пир, преобразив земной унылый мир», — вторит ей Том.
Из дома выходит Трулав и останавливается в стороне. Он не очень-то верит любовным клятвам молодых. Он зовет дочь, ему нужна ее помощь, и Энн заходит в дом. Трулав заводит разговор с оставшимся в саду Томом. Он надеется устроить Тома на работу в богатый банкирский дом. Но Тому совсем не нравится такая перспектива: у него есть другие планы. Он пытается успокоить Трулава и уверяет его, что его дочь не выйдет замуж за бедняка. Трулав уходит в дом. «Старый дурак», - бормочет ему вслед Том.
Оставшись один, он рассуждает об унылой работе банковского клерка, которую он обречен был бы выполнять всю жизнь. Известно, что хорошей работы никто не предложит, поэтому полагаться надо только на случай. Вот и он будет ждать и вручит свою жизнь фортуне. Он поет арию «Не ум и не познанья сулят нам успех, только милость фортуны награда для всех».
Внезапно у калитки появляется некий незнакомец. Это Ник Шэдоу. Он ищет Тома. Ник явился с неожиданной вестью: Тома в Лондоне ждет богатое наследство. Том, вне себя от радости, бросается в дом. Ник открывает калитку, входит в сад и идет вперед. Том выходит из дома с Энн и Трулавом. Ник обращается к ним с этим сообщением. Том ликует. Все поют (квартет), - каждый выражает свои эмоции по поводу нового поворота событий. Итак, Тому предстоит ехать в Лондон, и чем скорее он сам уладит дела, говорит ему Трулав, тем скорее Энн будет с ним.
Том хочет оговорить плату Ника за все хлопоты. Но Ник предлагает отложить расчет с ним на год, когда ясен будет результат. Том соглашается. Трулаву он обещает, что, как только он уладит дела, тотчас пошлет за любимой Энн. Они сердечно прощаются. Энн прикрывает рукой глаза и поспешно отворачивается. Про себя же Том поет: «Хитрость и лесть и все чары любви мои успех укрепят».
Картина 2. Публичный дом Матушки Гусыни в Лондоне, заполненный завсегдатаями — мужчинами и женщинами. В глубине сцены справа часы-кукушка. На авансцене слева за столом сидят Том, Ник и Матушка Гусыня. Все пьют. Мужчины поют воинственно: «Как все вояки, рвемся в драку». Женщины вторят им кокетливо: «А наш победный вид любого заманит». Тому уже приелась вся эта обстановка. Он мечтал не о такой любви. Часы бьют час ночи. Том хочет уйти, пока не поздно. По знаку Ника стрелки на часах идут назад, и часы бьют двенадцать. Том снова садится за стол и с отчаяния пьет. Хор завсегдатаев поет: «Скоро светает, утро приходит». Том, по традиции этого заведения, поет песню о своем желании находиться здесь («Любви так часто изменяют»). Всем песня очень понравилась, особенно женщинам. Хор становится в два ряда: в одном мужчины, в другом - женщины, как в детской игре. Матушка Гусыня и Том медленно проходят между ними к двери в глубине сцены. Ник издали наблюдает за всем происходящим.
Картина 3. Та же декорация, что и в первой картине (дом Трулава). Осенняя лунная ночь. Энн выходит из дома в осеннем дорожном костюме. Она сокрушается, что Том ей не пишет из Лондона. Энн думает о том, чтобы отправиться к нему самой. Из дома доносится голос Трулава. Он зовет Энн. Она направляется к нему, но внезапно останавливается. Ее мучают сомнения: ехать ли к слабовольному Тому, чтобы его поддержать, или остаться с отцом. Она опускается на колени, склоняет голову, потом встает и идет с твердой решимостью. Она отправляется к Тому, своему возлюбленному. Об этом она поет в кабалетте «Да, я иду к нему».
ДЕЙСТВИЕ II
Картина 1. Комната в доме Тома, расположенном в одном из фешенебельных кварталов Лондона. В окно врываются лучи утреннего солнца и шум с улицы. Том сидит за завтраком. Когда шум становится особенно громким, Том быстро подходит к окну и захлопывает его. Том очень разочарован светской жизнью, о чем он поет в своей арии «Меняй теперь, о Лондон, тон».
Появляется Ник. В руках у него афиша. Он показывает ее Тому. На ней сообщение о предстоящем выступлении циркачки Бабы-Турчанки и ее портрет. Том рассматривает его. Ник предлагает Тому новую аферу — жениться на ней. И пока Том рассматривает ее портрет на афише, Ник развивает свою философию счастья в арии «Юнец, любви покорный раб, о девушке мечтает». Том отрывает взгляд от портрета. Он и Ник смотрят друг на друга. Пауза. Затем Том начинает смеяться. Он смеется все громче и громче. Ник присоединяется к его смеху. Они пожимают друг другу руки. В продолжение финальной сцены Ник помогает Тому одеться. Не в силах сопротивляться воле Ника, Том вступает с ним в сделку (подавив в себе голос совести).
Картина 2. Улица в Лондоне перед домом Тома. Осень. Сумерки. В центре сцены вход в дом, к которому идут ступени, расположенные полукругом. Справа вход для слуг; слева дерево. Входит Энн. Она с волнением смотрит на крыльцо, медленно поднимается по ступенькам и решительно берется за дверной молоток. Она оглядывается направо и, увидев, что из боковой двери выходит слуга, поспешно спускается и прячется под деревом, прижимая руки к груди. Слуга скрывается в левую кулису. Энн опять выходит вперед. Ее охватывает чувство страха: она одна в Лондоне. Но любовь укрепляет ее дух, и в конце своего ариозо она уже полна решимости никому не отдать своего возлюбленного.
Когда Энн идет к парадной двери, шум слева заставляет ее оглянуться. Она видит шествие слуг, несущих какие-то странные свертки. Слуги входят в боковую дверь. Сумерки сгущаются, наступает ночь. На сцене темнеет. Энн удивлена зрелищем у дома ее возлюбленного. Как только скрылась процессия, справа вносят паланкин, перед которым двое слуг несут факелы. Энн быстро поворачивается в их сторону. Паланкин опускают перед подъездом. Из него выходит Том. Он никак не ожидал увидеть здесь Энн. Он смущен. Он пытается убедить Энн, что ей лучше вернуться домой: «Здесь воздух словно яд», — объясняет он ей.
Но Энн не намерена отступать. В разгар их разговора Баба-Турчанка внезапно высовывает голову из-за занавески паланкина. У нее пышная прическа, но лицо до глаз закрыто густой вуалью на восточный манер. Она в таких выражениях обращается к Тому, что у Энн не остается сомнений, каковы их отношения. Она хочет уйти. Том делает шаг к ней, но останавливается. Энн, Том и Баба-Турчанка поют вместе (терцет), каждый выражая свои чувства. Баба недоумевает, кого мог Том предпочесть ей в день их свадьбы? Совершенно расстроенная Энн поспешно уходит.
Том, как бы избавившись от душевного груза, расправив плечи, помогает Бабе-Турчанке выйти. Он ведет ее в дом. Двери распахиваются, выходят слуги с факелами и останавливаются по обеим сторонам лестницы. Паланкин уносят. Народ хором приветствует Бабу-Турчанку, просит ее что-нибудь исполнить. Баба с выразительным жестом поворачивается к горожанам, откидывает вуаль и обнаруживает... пышную черную бороду. Народ в восторге.
Картина 3. Декорация первой картины второго действия, только теперь комната заполнена всевозможными предметами: здесь чучела животных и птиц, коллекция минералов, фарфор, стекло. Когда после краткого оркестрового вступления поднимается занавес, мы видим Тома и Бабу-Турчанку за завтраком. Том очень мрачен, Баба без умолку болтает. Она поет свою арию «Двух братьев знала я», в которой скороговоркой перебирает в памяти своих поклонников — кто в Вене, кто в Риме; она забывает их имена и обстоятельства своих знакомств, путается, исправляется. Том мрачно все это воспринимает. Баба пытается его развеселить. Он резко ее отталкивает.
Баба разражается слезами злости и... новой арией — «Презираешь! Оскорбляешь! Не любишь! Травишь!» — с эффектными glissandi (при этом ходит взад и вперед по сцене). Во время каждого восклицания она хватает какой-нибудь предмет и швыряет его на пол. В конце арии она делает то же самое. Наконец Том теряет терпение — он вскакивает, хватает свой парик и нахлобучивает его на Бабу задом наперед, заставляя ее замолчать. Она остается неподвижной до конца сцены. Том мрачно ходит взад и вперед, заложив руки в карманы. Потом бросается на диван, стоящий на заднем плане, и в конце концов засыпает.
Зато Ник не дремлет. Теперь он пытается увлечь Тома чудо-машиной, которая превращает мусор в хлеб (разыгрывается пантомима, в которой Ник «налаживает» свой фантастический агрегат — машину с двойным дном). Том просыпается и принимает это устройство, которое, как ему кажется, он видел во сне, за свое собственное изобретение. Ник жестом фокусника срывает с машины чехол: не это ли Том видел во сне? Они испытывают машину и — о чудо! — она из камней делает хлеб. Том и Ник поют дуэт. Они в восторге: Том — от обладания чудодейственной машиной, Ник — от того, что «дурак заплатит со щедростью своей». Они хлопочут вокруг машины и обсуждают план действий.
ДЕЙСТВИЕ III
Картина 1. Все так же, как в третьей картине второго действия, только все покрыто паутиной и пылью. Весенний день. Баба-Турчанка по-прежнему сидит неподвижно за столом. Лицо ее скрыто париком. Когда занавес поднимается, группа респектабельных граждан на сцене рассматривает отдельные вещи, во время действия входят другие. Идет аукцион. Распродается имущество Тома.
Входит Энн. Она надеется вернуть Тома. Звучит ария Селлема «Меня все знают, знают как коммерсанта». Он аукционщик и ведет аукцион. Продаются всякие смехотворные предметы: чучело гагарки (уходит с молотка), рыба на подставке (продается), мраморный бюст (нет покупателя), ветка пальмы, еще какое-то барахло. За сценой слышны голоса Тома и Ника. Он кричит: «Продаются старухи жены, дуры, уродины, кривляки, продаются!» Энн бросается к окну. Но Тома уже не видно. Энн и Баба заводят разговор, и Баба уговаривает Энн принять обратно Тома, который ее все еще любит. А сама она возвращается на базарную площадь, чтобы продолжить свою карьеру в цирке.
С улицы опять доносятся голоса Тома и Ника. На сцене все прислушиваются. Они поют уличную песенку «Когда б имел парень крылья птицы». Эта песенка у каждого вызывает свои эмоции: Энн стремится к Тому, Баба убеждает ее быть верной и сильной, чтобы спасти его. Селлем выносит свой вердикт: «Виновен он. Его найдут». Энн убегает (за Томом). Уличная песенка слышится вновь в отдалении.
Картина 2. Беззвездная ночь. Кладбище. Надгробные памятники. На переднем плане, в центре, свежевырытая могила. За ней памятник, обнесенный чугунной оградой, прутья которой с обоих концов имеют форму карточных пик. Слева тисовое дерево. Здесь происходит решающая встреча Тома и Ника. Срок заключенного между ними договора истек. Душа Тома принадлежит дьяволу (он и есть Ник Шэдоу). Но дьявол согласен продлить договор, если Том выиграет свою жизнь в карты.
Ник тасует карты, кладет колоду на ладонь левой руки, снимает правой, и открытую карту той части, которую снял, показывает зрителям так, чтобы Том не видел. Дуэт, который теперь поют Ник и Том, звучит в сопровождении одного клавесина. Том дрожит от страха, боясь назвать не ту карту. Ник призывает его думать лишь о карте. Том взывает к Энн. И вдруг его страх проходит. Он уверенно называет карту: червонная дама. Они играют второй раз. И Том снова угадывает: двойка пик. Наконец Ник сдает в третий раз. Том в тягостном раздумье, он припадает к памятнику, закрыв лицо руками. Тем временем Ник нагибается, незаметно берет одну из отложенных карт — червонную даму, ту, что Том уже отгадал и которую он уже исключил для ответа, — и показывает публике.
Ник уже предвкушает свою победу. Том страстно ждет, не подаст ли фортуна ему знак? Вдруг он слышит голос Энн (за сценой). Том возбужденно поет: «Любовь пришла меня спасать! Вернуть, вернуть мне жизнь. Там та же дама опять». На словах «та же дама» он выхватывает из рук неподвижного Ника половину колоды с раскрытой картой. С криком радости Том падает на землю без чувств. Ник (дьявол) повергнут. «Гореть, опять гореть! Какой позор!» — поет он в своей последней арии. Ему суждено провалиться в преисподнюю (он медленно опускается в могилу), но прежде он успевает явить свою власть над Томом: он лишает его рассудка. Теперь Тому мнится, что он Адонис, возлюбленный Венеры. Занимается рассвет. Весна. У могильного холма сидит Том. Он улыбается, кладет себе на голову траву и напевает детским голосом: «Розы вплетаю в свой венок».
Картина 3. Бедлам (дом умалишенных). В глубине сцены, в центре, на небольшом возвышении соломенный тюфяк. Том стоит перед ним лицом к хору сумасшедших, среди которых слепой музыкант с соломенной скрипкой, калека солдат, человек с подзорной трубой и три старухи. Том-Адонис призывает всех приготовиться к встрече с Венерой, его возлюбленной. Он садится на тюфяк и закрывает лицо руками. Сумасшедшие кружат возле него, делая нелепые движения, поют (и танцуют) свой хор-менуэт («Брось надежду навсегда»).
Появляется Энн. Она зовет его. Он не откликается; он даже не пошевельнулся. Тогда она обращается к нему по-другому: «Адонис!» Том поднимает голову и вскакивает на ноги. Он принимает ее за Венеру. Энн успокаивает и убаюкивает его своей колыбельной («Мимо чудных стран в море-океан кораблик маленький плывет»). Вместе с надзирателем сумасшедшего дома к Тому и Энн входит Трулав. Он уводит Энн, которая обращается с последними словами к Тому: «Том, я клятве верна, но тебе я больше не нужна. Спокойно спи, любимый. Прощай!» Энн, Трулав и надзиратель уходят. Том остается в одиночестве, он умирает. Звучит погребальный хор.
ЭПИЛОГ
Перед занавесом. Зал освещен. Выходят Баба-Турчанка, Том, Ник, Энн, Трулав (мужчины без париков, Баба без бороды). «Минуточку внимания!» — обращаются все они к публике. Затем каждый из персонажей формулирует свою мораль этой истории, которая учит трудолюбию, достойному образу жизни.
А. Майкапар
"ПОХОЖДЕНИЯ ПОВЕСЫ"
Опера в трех действиях Игоря Федоровича Стравинского на либретто (по-английски)
Уинстона Одена и Честера Колмена, основанное на одноименной серии литографий У.Хогарта.
Действующие лица:
ТРУЛАВ (бас)
ЭНН, его дочь (сопрано)
ТОМ РЕЙКУЭЛЛ (тенор)
НИК ШЭДОУ (баритон)
МАТУШКА ГУСЫНЯ (меццо-сопрано)
БАБА-ТУРЧАНКА (меццо-сопрано)
СЕЛЛЕМ, аукционщик (тенор)
НАДЗИРАТЕЛЬ В ДОМЕ УМАЛИШЕННЫХ (бас)
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ - ЗАВСЕГДАТАИ ПРИТОНА МАТУШКИ ГУСЫНИ,
СЛУГИ, ГОРОЖАНЕ, СУМАСШЕДШИЕ.
Примечание: некоторые действующие лица оперы носят так называемые «говорящие» имена. Так, «Трулав» буквально означает «верная любовь», «Рейкуэлл» - «распутник, повеса», «Ник», или «Старый Ник», значит «черт, дьявол», а «Шэдоу» - «тень».
Время действия: XVIII век.
Место действия: Англия.
Первое исполнение: Венеция, 11 сентября 1951 года.
Трудно было решить: в каком разделе — «западная опера» или «русская опера» — должна находиться эта опера. С одной стороны, всеми признано - и в России с некоторых пор на этом особенно настаивают, - что Игорь Стравинский — русский композитор (назвать хотя бы «Жар-птицу», «Весну священную», «Петрушку», «Мавру», «Историю солдата», «Байку про Лису, Петуха, Кота да Барана»).
С другой — произведение это не имеет ничего общего с русской культурой: оно написано на основе одноименной серии литографий английского художника, на либретто американских поэтов, воспроизводит как бы в преломлении (словно в кривом зеркале Страны Зазеркалья) «классический» стиль западной музыки (у самого Стравинского и других композиторов, подхвативших его идеи, он стал называться «неоклассицизмом»), впервые была дана на языке оригинала, то есть по-английски, а герои в ней, как явствует из вышеприведенного примечания, имеют имена, в которых заключены чисто английские аллюзии. (Критики, правда, отмечали, что, даже когда опера исполняется англоязычной труппой, для которой этот язык родной, слушателю бывает трудно понять текст, поскольку Стравинский не считал необходимым в данном случае в музыке соразмеряться с акцентами языка.)
Все же аргументы, связанные с происхождением Игоря Стравинского, возобладали, и мы поместили рассказ об этом произведении в ту часть книги, которая знакомит с шедеврами русской оперы. (Ситуация эта очень похожа на ту, что характеризует «Любовь к трем апельсинам» С.Прокофьева.)
Сам композитор не раз рассказывал о том, как у него родилась идея создания оперы на сюжет литографического цикла Уильяма Хогарта. «Картины Хогарта «Похождения повесы», увиденные мной в 1947 году во время случайного посещения Чикагского института искусств, — рассказывает Стравинский в «Диалогах», — сразу вызвали в моем воображении ряд оперных сцен. Я уже был подготовлен к подобному внушению, так как мысль об опере на английском языке привлекала меня со времени переезда в США. Я выбрал Одена по совету моего близкого друга и соседа, Олдоса Хаксли: все, что я к тому времени знал из работ Одена, был текст к фильму «Ночной поезд».
Когда я описал Хаксли тот тип стихотворной оперы, которую мне хотелось написать, он заверил меня, что Оден — это именно тот поэт, с которым я могу осуществить свое желание. (...) Матушка Гусыня и Безобразная герцогиня были, конечно, вкладом Одена, но общий план и развертывание действия мы разрабатывали совместно шаг за шагом». Безобразная герцогиня, о которой говорит Стравинский, была введена Оденом в первоначальный план сценария. Своим прототипом она имела реальное историческое лицо - Маргариту, графиню Тирольскую (1318 - 1369) по прозвищу Маульташ (Губастая), ставшую, кстати, героиней романа Л.Фейхтвангера «Безобразная герцогиня»; в последней версии либретто она стала называться Бабой-Турчанкой.
ДЕЙСТВИЕ I
Картина 1. После краткого оркестрового вступления, когда занавес поднимается, мы видим на сцене английский сад XVIII века. Это имение Трулава. Весенний день. Слева, в центре авансцены садовая калитка; в увитой зеленью беседке справа сидят Энн и Том — пара влюбленных. Они воркуют на манер пасторали XVIII века: «Лес проснулся, ветер шумит листвой», — поет Энн. «Любви богиня зовет на пышный пир, преобразив земной унылый мир», — вторит ей Том.
Из дома выходит Трулав и останавливается в стороне. Он не очень-то верит любовным клятвам молодых. Он зовет дочь, ему нужна ее помощь, и Энн заходит в дом. Трулав заводит разговор с оставшимся в саду Томом. Он надеется устроить Тома на работу в богатый банкирский дом. Но Тому совсем не нравится такая перспектива: у него есть другие планы. Он пытается успокоить Трулава и уверяет его, что его дочь не выйдет замуж за бедняка. Трулав уходит в дом. «Старый дурак», - бормочет ему вслед Том.
Оставшись один, он рассуждает об унылой работе банковского клерка, которую он обречен был бы выполнять всю жизнь. Известно, что хорошей работы никто не предложит, поэтому полагаться надо только на случай. Вот и он будет ждать и вручит свою жизнь фортуне. Он поет арию «Не ум и не познанья сулят нам успех, только милость фортуны награда для всех».
Внезапно у калитки появляется некий незнакомец. Это Ник Шэдоу. Он ищет Тома. Ник явился с неожиданной вестью: Тома в Лондоне ждет богатое наследство. Том, вне себя от радости, бросается в дом. Ник открывает калитку, входит в сад и идет вперед. Том выходит из дома с Энн и Трулавом. Ник обращается к ним с этим сообщением. Том ликует. Все поют (квартет), - каждый выражает свои эмоции по поводу нового поворота событий. Итак, Тому предстоит ехать в Лондон, и чем скорее он сам уладит дела, говорит ему Трулав, тем скорее Энн будет с ним.
Том хочет оговорить плату Ника за все хлопоты. Но Ник предлагает отложить расчет с ним на год, когда ясен будет результат. Том соглашается. Трулаву он обещает, что, как только он уладит дела, тотчас пошлет за любимой Энн. Они сердечно прощаются. Энн прикрывает рукой глаза и поспешно отворачивается. Про себя же Том поет: «Хитрость и лесть и все чары любви мои успех укрепят».
Картина 2. Публичный дом Матушки Гусыни в Лондоне, заполненный завсегдатаями — мужчинами и женщинами. В глубине сцены справа часы-кукушка. На авансцене слева за столом сидят Том, Ник и Матушка Гусыня. Все пьют. Мужчины поют воинственно: «Как все вояки, рвемся в драку». Женщины вторят им кокетливо: «А наш победный вид любого заманит». Тому уже приелась вся эта обстановка. Он мечтал не о такой любви. Часы бьют час ночи. Том хочет уйти, пока не поздно. По знаку Ника стрелки на часах идут назад, и часы бьют двенадцать. Том снова садится за стол и с отчаяния пьет. Хор завсегдатаев поет: «Скоро светает, утро приходит». Том, по традиции этого заведения, поет песню о своем желании находиться здесь («Любви так часто изменяют»). Всем песня очень понравилась, особенно женщинам. Хор становится в два ряда: в одном мужчины, в другом - женщины, как в детской игре. Матушка Гусыня и Том медленно проходят между ними к двери в глубине сцены. Ник издали наблюдает за всем происходящим.
Картина 3. Та же декорация, что и в первой картине (дом Трулава). Осенняя лунная ночь. Энн выходит из дома в осеннем дорожном костюме. Она сокрушается, что Том ей не пишет из Лондона. Энн думает о том, чтобы отправиться к нему самой. Из дома доносится голос Трулава. Он зовет Энн. Она направляется к нему, но внезапно останавливается. Ее мучают сомнения: ехать ли к слабовольному Тому, чтобы его поддержать, или остаться с отцом. Она опускается на колени, склоняет голову, потом встает и идет с твердой решимостью. Она отправляется к Тому, своему возлюбленному. Об этом она поет в кабалетте «Да, я иду к нему».
ДЕЙСТВИЕ II
Картина 1. Комната в доме Тома, расположенном в одном из фешенебельных кварталов Лондона. В окно врываются лучи утреннего солнца и шум с улицы. Том сидит за завтраком. Когда шум становится особенно громким, Том быстро подходит к окну и захлопывает его. Том очень разочарован светской жизнью, о чем он поет в своей арии «Меняй теперь, о Лондон, тон».
Появляется Ник. В руках у него афиша. Он показывает ее Тому. На ней сообщение о предстоящем выступлении циркачки Бабы-Турчанки и ее портрет. Том рассматривает его. Ник предлагает Тому новую аферу — жениться на ней. И пока Том рассматривает ее портрет на афише, Ник развивает свою философию счастья в арии «Юнец, любви покорный раб, о девушке мечтает». Том отрывает взгляд от портрета. Он и Ник смотрят друг на друга. Пауза. Затем Том начинает смеяться. Он смеется все громче и громче. Ник присоединяется к его смеху. Они пожимают друг другу руки. В продолжение финальной сцены Ник помогает Тому одеться. Не в силах сопротивляться воле Ника, Том вступает с ним в сделку (подавив в себе голос совести).
Картина 2. Улица в Лондоне перед домом Тома. Осень. Сумерки. В центре сцены вход в дом, к которому идут ступени, расположенные полукругом. Справа вход для слуг; слева дерево. Входит Энн. Она с волнением смотрит на крыльцо, медленно поднимается по ступенькам и решительно берется за дверной молоток. Она оглядывается направо и, увидев, что из боковой двери выходит слуга, поспешно спускается и прячется под деревом, прижимая руки к груди. Слуга скрывается в левую кулису. Энн опять выходит вперед. Ее охватывает чувство страха: она одна в Лондоне. Но любовь укрепляет ее дух, и в конце своего ариозо она уже полна решимости никому не отдать своего возлюбленного.
Когда Энн идет к парадной двери, шум слева заставляет ее оглянуться. Она видит шествие слуг, несущих какие-то странные свертки. Слуги входят в боковую дверь. Сумерки сгущаются, наступает ночь. На сцене темнеет. Энн удивлена зрелищем у дома ее возлюбленного. Как только скрылась процессия, справа вносят паланкин, перед которым двое слуг несут факелы. Энн быстро поворачивается в их сторону. Паланкин опускают перед подъездом. Из него выходит Том. Он никак не ожидал увидеть здесь Энн. Он смущен. Он пытается убедить Энн, что ей лучше вернуться домой: «Здесь воздух словно яд», — объясняет он ей.
Но Энн не намерена отступать. В разгар их разговора Баба-Турчанка внезапно высовывает голову из-за занавески паланкина. У нее пышная прическа, но лицо до глаз закрыто густой вуалью на восточный манер. Она в таких выражениях обращается к Тому, что у Энн не остается сомнений, каковы их отношения. Она хочет уйти. Том делает шаг к ней, но останавливается. Энн, Том и Баба-Турчанка поют вместе (терцет), каждый выражая свои чувства. Баба недоумевает, кого мог Том предпочесть ей в день их свадьбы? Совершенно расстроенная Энн поспешно уходит.
Том, как бы избавившись от душевного груза, расправив плечи, помогает Бабе-Турчанке выйти. Он ведет ее в дом. Двери распахиваются, выходят слуги с факелами и останавливаются по обеим сторонам лестницы. Паланкин уносят. Народ хором приветствует Бабу-Турчанку, просит ее что-нибудь исполнить. Баба с выразительным жестом поворачивается к горожанам, откидывает вуаль и обнаруживает... пышную черную бороду. Народ в восторге.
Картина 3. Декорация первой картины второго действия, только теперь комната заполнена всевозможными предметами: здесь чучела животных и птиц, коллекция минералов, фарфор, стекло. Когда после краткого оркестрового вступления поднимается занавес, мы видим Тома и Бабу-Турчанку за завтраком. Том очень мрачен, Баба без умолку болтает. Она поет свою арию «Двух братьев знала я», в которой скороговоркой перебирает в памяти своих поклонников — кто в Вене, кто в Риме; она забывает их имена и обстоятельства своих знакомств, путается, исправляется. Том мрачно все это воспринимает. Баба пытается его развеселить. Он резко ее отталкивает.
Баба разражается слезами злости и... новой арией — «Презираешь! Оскорбляешь! Не любишь! Травишь!» — с эффектными glissandi (при этом ходит взад и вперед по сцене). Во время каждого восклицания она хватает какой-нибудь предмет и швыряет его на пол. В конце арии она делает то же самое. Наконец Том теряет терпение — он вскакивает, хватает свой парик и нахлобучивает его на Бабу задом наперед, заставляя ее замолчать. Она остается неподвижной до конца сцены. Том мрачно ходит взад и вперед, заложив руки в карманы. Потом бросается на диван, стоящий на заднем плане, и в конце концов засыпает.
Зато Ник не дремлет. Теперь он пытается увлечь Тома чудо-машиной, которая превращает мусор в хлеб (разыгрывается пантомима, в которой Ник «налаживает» свой фантастический агрегат — машину с двойным дном). Том просыпается и принимает это устройство, которое, как ему кажется, он видел во сне, за свое собственное изобретение. Ник жестом фокусника срывает с машины чехол: не это ли Том видел во сне? Они испытывают машину и — о чудо! — она из камней делает хлеб. Том и Ник поют дуэт. Они в восторге: Том — от обладания чудодейственной машиной, Ник — от того, что «дурак заплатит со щедростью своей». Они хлопочут вокруг машины и обсуждают план действий.
ДЕЙСТВИЕ III
Картина 1. Все так же, как в третьей картине второго действия, только все покрыто паутиной и пылью. Весенний день. Баба-Турчанка по-прежнему сидит неподвижно за столом. Лицо ее скрыто париком. Когда занавес поднимается, группа респектабельных граждан на сцене рассматривает отдельные вещи, во время действия входят другие. Идет аукцион. Распродается имущество Тома.
Входит Энн. Она надеется вернуть Тома. Звучит ария Селлема «Меня все знают, знают как коммерсанта». Он аукционщик и ведет аукцион. Продаются всякие смехотворные предметы: чучело гагарки (уходит с молотка), рыба на подставке (продается), мраморный бюст (нет покупателя), ветка пальмы, еще какое-то барахло. За сценой слышны голоса Тома и Ника. Он кричит: «Продаются старухи жены, дуры, уродины, кривляки, продаются!» Энн бросается к окну. Но Тома уже не видно. Энн и Баба заводят разговор, и Баба уговаривает Энн принять обратно Тома, который ее все еще любит. А сама она возвращается на базарную площадь, чтобы продолжить свою карьеру в цирке.
С улицы опять доносятся голоса Тома и Ника. На сцене все прислушиваются. Они поют уличную песенку «Когда б имел парень крылья птицы». Эта песенка у каждого вызывает свои эмоции: Энн стремится к Тому, Баба убеждает ее быть верной и сильной, чтобы спасти его. Селлем выносит свой вердикт: «Виновен он. Его найдут». Энн убегает (за Томом). Уличная песенка слышится вновь в отдалении.
Картина 2. Беззвездная ночь. Кладбище. Надгробные памятники. На переднем плане, в центре, свежевырытая могила. За ней памятник, обнесенный чугунной оградой, прутья которой с обоих концов имеют форму карточных пик. Слева тисовое дерево. Здесь происходит решающая встреча Тома и Ника. Срок заключенного между ними договора истек. Душа Тома принадлежит дьяволу (он и есть Ник Шэдоу). Но дьявол согласен продлить договор, если Том выиграет свою жизнь в карты.
Ник тасует карты, кладет колоду на ладонь левой руки, снимает правой, и открытую карту той части, которую снял, показывает зрителям так, чтобы Том не видел. Дуэт, который теперь поют Ник и Том, звучит в сопровождении одного клавесина. Том дрожит от страха, боясь назвать не ту карту. Ник призывает его думать лишь о карте. Том взывает к Энн. И вдруг его страх проходит. Он уверенно называет карту: червонная дама. Они играют второй раз. И Том снова угадывает: двойка пик. Наконец Ник сдает в третий раз. Том в тягостном раздумье, он припадает к памятнику, закрыв лицо руками. Тем временем Ник нагибается, незаметно берет одну из отложенных карт — червонную даму, ту, что Том уже отгадал и которую он уже исключил для ответа, — и показывает публике.
Ник уже предвкушает свою победу. Том страстно ждет, не подаст ли фортуна ему знак? Вдруг он слышит голос Энн (за сценой). Том возбужденно поет: «Любовь пришла меня спасать! Вернуть, вернуть мне жизнь. Там та же дама опять». На словах «та же дама» он выхватывает из рук неподвижного Ника половину колоды с раскрытой картой. С криком радости Том падает на землю без чувств. Ник (дьявол) повергнут. «Гореть, опять гореть! Какой позор!» — поет он в своей последней арии. Ему суждено провалиться в преисподнюю (он медленно опускается в могилу), но прежде он успевает явить свою власть над Томом: он лишает его рассудка. Теперь Тому мнится, что он Адонис, возлюбленный Венеры. Занимается рассвет. Весна. У могильного холма сидит Том. Он улыбается, кладет себе на голову траву и напевает детским голосом: «Розы вплетаю в свой венок».
Картина 3. Бедлам (дом умалишенных). В глубине сцены, в центре, на небольшом возвышении соломенный тюфяк. Том стоит перед ним лицом к хору сумасшедших, среди которых слепой музыкант с соломенной скрипкой, калека солдат, человек с подзорной трубой и три старухи. Том-Адонис призывает всех приготовиться к встрече с Венерой, его возлюбленной. Он садится на тюфяк и закрывает лицо руками. Сумасшедшие кружат возле него, делая нелепые движения, поют (и танцуют) свой хор-менуэт («Брось надежду навсегда»).
Появляется Энн. Она зовет его. Он не откликается; он даже не пошевельнулся. Тогда она обращается к нему по-другому: «Адонис!» Том поднимает голову и вскакивает на ноги. Он принимает ее за Венеру. Энн успокаивает и убаюкивает его своей колыбельной («Мимо чудных стран в море-океан кораблик маленький плывет»). Вместе с надзирателем сумасшедшего дома к Тому и Энн входит Трулав. Он уводит Энн, которая обращается с последними словами к Тому: «Том, я клятве верна, но тебе я больше не нужна. Спокойно спи, любимый. Прощай!» Энн, Трулав и надзиратель уходят. Том остается в одиночестве, он умирает. Звучит погребальный хор.
ЭПИЛОГ
Перед занавесом. Зал освещен. Выходят Баба-Турчанка, Том, Ник, Энн, Трулав (мужчины без париков, Баба без бороды). «Минуточку внимания!» — обращаются все они к публике. Затем каждый из персонажей формулирует свою мораль этой истории, которая учит трудолюбию, достойному образу жизни.
А. Майкапар
Статьи - О музыке
Статьи - О музыке
Александр Майкапар
Сколько истин уже получили свое афористическое выражение!
Memento mori. Ars longa — vita brevis. Vanitas vanitatum et omnia vanitas.
Или вот еще: Ars moriendi. Ну, вообще — искусство умирания.
Искусство умирания.
Не может быть никакого искусства умирания, если нет искусства жизни.
Александр Майкапар. "42 048 000", стр. 6.
Фильм Марии Минькиной (ВГИК)
об Александре Майкапаре
"... я смею думать, что мой выбор
разделят многие". "Мир Искусств". От автора.
"Послушайте, как Константин Денисов
читает русскую классику! Я в восторге!"
Международный конкурс клавесинистов
имени А. Е. Майкапара
Фестиваль памяти Александра Майкапара.
К 75-летию со дня рождения. Ноябрь 2021 г.
Произведения изобразительного
искусства, упомянутые в книгах
Таким увидели Александра Майкапара
художники и фотографы
.jpg)
Он был душою добр,
он сердцем нежен был.
В. А. Жуковский "Элегия"
Звучит хоральная прелюдия безмерно любимого Александром Майкапаром
Иоганнеса Брамса "Herzlich tut mich Verlangen"
"Всей душой стремлюсь я к блаженному концу".
Запись концерта в Римско-католическом храме
Успения Божией Матери (Курск)
15 декабря 2019 г.
Для просмотра видео кликните
по фотографии.
.jpg)